Гюнтер Оскар Диренфурт. Третий полюс

Группа Джомолунгмы

Высочайшая вершина земли была «открыта» в 1852 г. Кто же ее открыл? Руководитель вычислительного бюро Индийской топографической службы Радханатх Сикхдар, или топограф Хеннеси, или один из младших ассистентов, сделавших сенсационное вычисление? Этого при всем желании сегодня невозможно установить. Во всяком случае начальнику топографической службы сэру Эндрью Boy было сообщено, что «пик XV» — высочайшая из всех до сих пор известных вершин. В 1856 г. гора получила название Эверест1, ставшее вскоре всемирно известным. Название было дано в честь сэра Джорджа Эвереста, руководителя Топографической службы Индии, с 1823 по 1843 г. Старое тибетское название Джомолунгма, или лучше Джомолангма2 (богиня — мать страны), стало известно значительно позднее, лишь после того как оно появилось на картах Индийской топографической службы. Непальская сторона группы Эвереста носит название Махалангур Гимал (большие обезьяньи снежные горы). Видимо, это ссылка на таинственного иэти, или Кангми, — мифического «снежного человека». Более подходящим было бы нейтральное и географически неоспоримое название Кхумбу Гимал (страны шерпов).

По измерениям 1849 и 1850 гг., шесть вычислений определили для Эвереста среднюю высоту 8839,80 м (29 002 фута), что было принято в качестве официальной высотной отметки на 100 лет.

Шесть вычислений, сделанных в 1881 -1902 гг., дают среднюю цифру 8882,20 м. Но и эта цифра была поставлена под сомнение как недостаточно высокая, и (неофициально) высота Эвереста была определена в 8900 м.

Чем объяснить неуверенность в определении высоты известных вершин? Как же возникает вопрос высоты?

При измерении и вычислении высот горных пиков, расположенных на большом расстоянии, ошибки могут возникать из-за различных причин. Существуют три источника ошибок: величина освещенности, которая сильно меняется в зависимости от времени года и дня, искажение силы тяжести за счет влияния массива Гималаев и точной формы Геоида. Отвес возле гор несколько отклоняется от вертикали. Можно ожидать, что начатые в 1952 г. новые измерения и вычисления высоты Гималайских гор внесут сильные изменения в таблицу высотных отметок, но, к счастью, большинство ранее допущенных ошибок оказалось невелико. Таким образом, новая официальная высотная отметка Эвереста, данная в 1955 г., равна 29 028 футам (8847,60 м или округленно 8848 м), 6 возможной ошибкой не более ±8 фут = 2,44 м. Именно этой цифры и следует теперь придерживаться.

Высочайшая вершина земли была с давних пор желанной мечтой альпинистов всего мира. Никто не может сказать, кто первым подумал о восхождении на Эверест. Мы только знаем, что Ч.Г. Брюс еще в 1893 г. всерьез планировал это восхождение и что Брюс, Т.Г. Лонгстафф и А.Л. Мэмм проводили подготовку несостоявшейся экспедиции на Эверест в 1907г. Политические трудности тогда были непреодолимы. Тибет и Непал были закрыты для иностранцев. Только после первой мировой войны (1914-1918 гг.) наступило благоприятное время.

Тибетская сторона

1921 год. Объединенными усилиями Альпийского клуба и Королевского географического общества в Лондоне с помощью британского и индийского правительства наконец удалось получить желанное разрешение. Первая экспедиция на Эверест была сенсацией мирового значения. Лучшим руководителем был бы знающий страну и язык генерал Брюс, но он оказался занятым по службе. Во главе экспедиции встал полковник Ч.К. Говард-Бери, причем в задачи этой экспедиции входил не штурм вершины, а проведение альпинистской разведки и составление обзорной карты района. Два майора Индийского топографического управления Г.Т. Моршед и О.Э. Уилер э своей вспомогательной командой за три месяца охватили съемкой площадь около 40 000 км2, почти равную всей территории Швейцарии. Разумеется, что за это время могла быть создана только обзорная карта, что же касается северной стороны группы Эвереста, то карта сохранила свою ценность по сей день.

Основной состав экспедиции покинул Дарджилинг только 18 и 19 мая. Кроме того, при подходе возникли большие организационные трудности, хотя сначала экспедиция следовала по давно известному маршруту Лхаса, то есть через Калимпонг и перевал Джелепла (4385 м) в долину Чумби, находящуюся уже на тибетской стороне. Далее путь проходил через Пхари Дзонг и находящийся на главном хребте перевал Тангла (4633 м) на тибетское плоскогорье и в Кампа Дзонг.

В пути один из знаменитых британских пионеров Гималаев доктор А.М. Келлас умер от сердечной недостаточности — его силы были подорваны напряженной работой во время подготовки экспедиции. Ему не довелось вступить в страну своей мечты, он любовался ею только издали. Теперь он покоится в Кампа Дзонг.

Экспедиция шла дальше через Тиндже Дзонг и Шекар Дзонг на Тингри, расположенный уже северо-западнее Эвереста. В Тингри прибыли 19 июня, ровно через месяц после выхода из Дарджилинга. Тингри служил некоторое время центром, откуда выходили рабочие группы экспедиции, пока в конце июля главный лагерь не был перенесен в красивое селение Кхарта, на восточной стороне группы Эвереста. Ни одна из последующих экспедиций не ознакомилась так основательно с тибетской стороной Эвереста, как группа разведки экспедиции 1921 г. Выполненная тогда исследовательская работа является и поныне ценной, хотя мы не можем здесь более подробно на ней останавливаться.

Разведка района была возложена на двух молодых альпинистов — Д. Г. Л. Мэллори и С.Г. Баллока. С небольшой группой носильщиков они направились прямо к Эвересту в долину Ронгбук и при первом подходе почти нашли маршрут, который впоследствии десятилетиями рассматривался как лучший и даже единственный. Но события развертывались иначе.

Хотя они и заметили ручей, стекающий с восточного ледника Ронгбук, но не исследовали его верховьев, а пошли дальше по главному леднику Ронгбук к пограничному перевалу Лхола (6006 м) на Кхумбу (Непал), откуда Эверест выглядит не особенно заманчивым.

Поэтому они вернулись обратно и вышли на западный ледник Ронгбук, хотя тем самым удалились от Эвереста. Затем покинули долину Ронгбук, не подозревая, что один из правых боковых ледников главного русла, а именно восточный ледник Ронгбук, является самым естественным и простым подходом к Чангла и к северному склону Эвереста.

Этот недосмотр стоил трехмесячного труда, но потеря времени компенсировалась разведкой восточной части группы Эвереста, особенно ущелья Кхарта и чудесной долины Кама, с юга и запада обрамленных гигантскими вершинами Эвереста (8848 м), Лхоцзе (8501 м), Макалу (8481 м) и Чомолензо (7815 м).

При подъеме из долины Кхарта к высокому, но технически нетрудному перевалу Лхакпала (6766 м) они обнаружили таинственные следы «снежного человека», которого шерпы в Коло Кхумба называют «иэти», в Тибете — «кангми» или «мето кангми» и еще «ми-го». С перевала наконец открылся вид на восточный ледник Ронгбук и удалось определить, что из фирнового бассейна ледника имеется несложный выход на перевал Чангла. 23 сентября Мэллори, Баллок и топограф Уилер с небольшой группой носильщиков спустились с перевала Лахкпала около 400 м на запад и разбили под Северным седлом новый лагерь в бассейне ледника, названного на новой карте восточным ледником Ронгбук. На следующий день после утомительного подъема по покрытому глубоким снегом склону они, не встречая больших технических трудностей, достигли Северного седла (6985 м), которое потом в течение полувека служило исходным пунктом для всех атак на вершину Эвереста.

Задача разведывательной экспедиции была выполнена, маршрут восхождения предначертан — ребро, поднимающееся с перевала Чангла к плечу северного ребра, по всей видимости, не представляло больших технических трудностей. На всем протяжении его виднелись только несложные ступени и фирновые склоны умеренной крутизны. Можно было возвращаться с чистой совестью.

1922 год. Как только участники разведывательной экспедиции вернулись домой, была начата подготовка второй экспедиции на Эверест. Каждый день был дорог, экспедиция 1922 г. организовывалась весьма тщательно, с размахом и должна была принести решение основной задачи — штурма самой вершины. Руководство этой экспедицией принял на себя генерал Ч.Г. Брюс, лучший знаток Гималаев, владеющий местными языками, пользующийся уважением гуркхов, шерпов, бутиев и тибетцев.

Летнему муссону, который обычно приносит огромное количество осадков, почти как правило, но не всегда предшествует период хорошей погоды. Им-то и хотели воспользоваться участники экспедиции. Поэтому экспедиция уже 26 марта покинула Дарджилинг, прибыла 24 апреля в Шекар-Дзонг, повернула отсюда на юго-запад и прошла через перевал Пангла (травянистый перевал) на высоте 5240 м к знаменитому монастырю Ронгбук (4970 м) — исходному пункту всех экспедиций на Эверест с тибетской стороны.

1 мая у языка ледника Ронгбук на высоте 5040 м был установлен базовый лагерь. Дальнейший путь шел по восточному леднику Ронгбук, где были организованы лагеря 1 (5480 м), 2 (5930 м) и 3 (6400 м). Этот третий лагерь был хорошо оснащен и служил верхним базовым лагерем у подножия Чангла. Затем в результате напряженной работы, после преодоления неприятного крутого склона к Северному седлу, на узкой фирновой террасе непосредственно под гребнем на высоте 6975 м был установлен лагерь 4.

Для штурма вершины планировали еще один лагерь, состоящий из двух палаток, установленных на высоте около 7900 м. Но пришлось организовать лагерь 5 на высоте 7600 м. Первая штурмовая группа состояла из Джорджа Г. Л. Мэллори, Э. Ф. Нортона, Т. Г. Сомервелла и, наконец, Г. Т. Моршеда, который, правда, был не в форме и скоро вернулся в лагерь 5. Трое остальных 21 мая начали подъем на плечо в северо-восточном гребне (пункт 8393 м). После шести с половиной часов работы они остановились на отдых на слегка наклонной площадке, где анероид показывал высоту 8170 м. Таким образом, попытка без кислорода преодолеть 600-метровый перепад высоты потребовала шесть с половиной часов. Несмотря на медлительность подъема, это достижение вызывало восхищение.

Рекорд высоты, установленный экспедицией герцога Абруццкого в 1909 г. на вершине Чоголиза (район Балторо), был превзойден почти на 700 м; впервые альпинисты перешагнули через магическую черту 8000 м, к тому же не пользуясь кислородными аппаратами.

О достижении вершины или даже северо-восточного плеча (8393 м) не могло быть и речи. Необходимо было начинать спуск, чтобы в этот же день успеть вернуться в лагерь 4 на Северном седле. Спуск до лагеря 5 происходил нормально, но несколько ниже его едва не кончился катастрофой.

Шли снова вместе с Моршедом, вчетвером в связке, по пути надо было пересечь довольно крутое фирновое поле. Выпавший за ночь снег, усталость и определенная доля невнимательности, видимо, взаимодействовали. Как бы то ни было, третий в связке поскользнулся, сорвал шедшего вместе с ним четвертого, второй попытался тормозить, но не был в состоянии задержать падение двух и тоже был сорван. Три человека со все увеличивающейся скоростью понеслись вниз по крутому склону, кончающемуся тысячью метрами ниже, в бассейне восточного ледника Ронгбук.

Мэллори во главе спускающейся связки уже несколько минут находился в полной готовности в предчувствии беды. Услышав за собой подозрительный шум, он остановился, воткнул ледоруб глубоко в снег, перекинул вокруг, него веревку и налег на него всей своей тяжестью. Веревка натянулась, но… ледоруб и веревка выдержали! И Мэллори тоже! Поистине они были на грани смерти, и это на «простом» маршруте на Эвересте!

Поздно вечером четверо крайне уставших альпинистов пришли в лагерь 4 на Северном седле и спустились на следующий день в лагерь 3. В пути они встретили группу Финча, которая предпринимала тренировочный подъем с кислородными аппаратами.

Джордж И. Финч хорошо известен многим швейцарским альпинистам как лучший и опытнейший английский альпинист, совершивший все свои восхождения без проводников. По профессии химик, он всегда настаивал на применении кислорода при восхождениях на Эверест. Именно он предпринимал в 1922 г. второй штурм вершины. Но несчастье заключалось в том, что в его группе не было ни одного спутника, равного ему по силе и опыту. Все альпинисты экспедиции, кроме Финча, участвовали в первом штурме и теперь «выдохлись» или по крайней мере были небоеспособными на некоторое время. Финч, который в начале чувствовал себя неважно, был теперь в хорошей форме, и ему пришлось взять себе в спутники двух членов экспедиции, имеющих о горовосхождениях весьма смутное представление: капитана Д. Брюса (племянника генерала Брюса), руководившего до сих пор транспортом экспедиции, и младшего гуркхского офицера Теджбира Бура. Финчу пришлось их прежде всего обучить обращению с кошками, ледорубом и веревкой. Все это выглядело почти трагикомично. При попытке решения величайшей альпинистской задачи мира, достижения заветной цели многих первоклассных альпинистов, пришлось опираться на двух новичков.

Но это было еще не все. 10 взятых с собой кислородных аппаратов сильно пострадали во время длительной транспортировки. С большими трудностями удалось кое-как исправить четыре.

24 мая наконец все было готово. Группа Финча со всеми имеющимися высотными носильщиками смогла подняться к лагерю 4. К группе присоединился капитан Д.Б. Ноель, кинооператор экспедиции, который должен был оставаться на Северном седле.

На следующий день планировалась установка нового лагеря на высоте 8100 м, но в решающий момент испортилась погода, и в спешке пришлось разбить палатку на незащищенном от ветра маленьком уступе гребня на высоте 7770 м, круто обрывающегося в этом месте 1200-метровой стеной к восточному леднику Ронгбук. Шерпы торопились обратно на Северное седло, и в палатке остались только Финч, Д. Брюс и Теджбира Бура.

Вокруг уединенной палатки бушевал ветер и сильный снегопад. В течение вечера ветер усилился до урагана, свирепствовавшего беспрерывно 18 часов. Ветер просто рвал натяжки, как дикий зверь, бросался и поднимал палатку вместе с ее обитателями на воздух, пытаясь свалить в бездну. Об отступлении на Северное седло не могло быть и речи. Осталось только одно — выдержать или!… Это были кошмарные часы, пока наконец в 13 часов пурга стала стихать и превратилась в ветер средней силы. Теперь можно было спуститься в лагерь 4, но Финч и Брюс приняли поистине мужественное решение — после страшного напряжения и почти без продуктов они решили провести здесь остаток дня и ночь и попытать счастья на следующее утро. Но и эта ночь здесь, в лагере 5, прошла довольно плохо. Тем не менее, они решили 27 мая выйти на штурм. Для завтрака им не потребовалось много времени, ибо у них уже не было продуктов питания.

Джомолунгма (Эверест). В глубине восточный ледник Ронгбук
Джомолунгма (Эверест). В глубине восточный ледник Ронгбук

Они вышли в 6 часов утра при ясной, но очень ветреной погоде, в лютый мороз.

Теджбира, несший на спине два запасных баллона (со сжатым кислородом) весом почти 23 кг, на высоте 7925 м выбился из сил и был вынужден вернуться в лагерь 5. Финч и Брюс поднялись по гребню (северо-северо-западное ребро) в направлении плеча вершины до 8100 м, но все усиливающийся ветер вынудил их несколько спуститься на западный склон. Двигаясь по этому склону (несмотря на плохие условия — на плитах лежал свежевыпавший снег), они достигли высоты 8326 м.

Неисправность в кислородном аппарате Брюса, устраненная с трудом в последний момент, и сильное утомление, которое угрожающе давало себя чувствовать у этого мужественного, но еще недостаточно опытного альпиниста, вынудили Финча к отступлению.

Они спустились через лагерь 5 к Северному седлу и в этот же вечер пришли в лагерь 3 (6400 м) — перепад высоты 1900 м после такого напряжения! Это было колоссальным достижением, но теперь Финч и Брюс тоже окончательно вышли из строя.

В начале июня планировалась третья атака вершины. Хотя уже прошли первые обильные снегопады, свидетельствовавшие о начале муссона, но временами еще удерживалась прекрасная, безветренная погода. Все же этим планам не было суждено осуществиться. 7 июня, когда вышли к Северному седлу, сошла громадная снежная доска и сорвала поднимающиеся связки в бездну. Семь отважных носильщиков-шерпов нашли здесь свою смерть. Это был трагический заключительный аккорд второй Британской экспедиции на Эверест.

1924 год. Чтобы правильно оценить опыт первых двух экспедиций и спокойно и обстоятельно провести подготовку новой. Британский гималайский комитет решил осуществить третью экспедицию только в 1924г. В этот раз экспедиция была тщательно подготовлена, при всех обстоятельствах задача покорения вершины должна была быть решена. Кислородные аппараты улучшены, кислородные баллоны нового типа на 30% легче прежних. Особое внимание было уделено созданию теплой ветронепроницаемой одежды для защиты от страшных ветров, дующих на склонах Эвереста. Эта большая экспедиция была укомплектована в следующем составе: генерал Ч. Г. Брюс, руководитель, его заместитель полковник Э. Ф. Нортон; Мэллори, Сомервелл, Оделл (геолог), Эрвайн, Бетхем, Хазард и Джеффри Брюс — альпинистская группа. К ним подключились еще врач Гангстен, кинооператор Ноель и два офицера.

Огромный караван, вышедший 25 марта 1924 г. из Дарджилинга, следовал по давно известному маршруту через Тибетское нагорье и перевалы к Эвересту. Для транспортировки экспедиционного груза потребовалось более 350 лошадей, мулов, ослов, волов и яков. Как ни внушительно звучат эти цифры, позже все же сделали вывод, что такая «сверхорганизация» делает экспедицию чрезмерно громоздкой и дорогостоящей.

В пути тяжелый приступ малярии вывел из строя генерала Брюса; руководство перешло в руки Нортона. В конце апреля был установлен базовый лагерь в ущелье Ронгбук.

Погода все время им благоприятствовала, и все были уверены в успехе. Не хотелось терять времени, и тут же, согласно тщательно разработанному плану, приступили к созданию первых трех лагерей. Уже на 17 мая планировался штурм вершины. Но май, считающийся, как правило, месяцем хорошей погоды, в этот раз был по-зимнему холодный, с большим количеством осадков. В лагере 3 (6400 м) термометр показывал минус 30°, и дважды приходилось возвращаться в базовый лагерь (5040 м). Это отступление при свирепой снежной пурге и лавино-опасности стоило жизни двум носильщикам и вывело многих — как сагибов, так и шерпов — из строя. Когда в последних числах мая наконец установилась прекрасная погода, силы экспедиции были уже значительно ослаблены.

Снова заняты все лагеря до Северного седла (6985 м), и 1 июня даже установили лагерь 5 (7710 м), но этого еще было недостаточно для окончательного штурма. Нортону удалось добиться, чтобы три «тигра» (лучшие высотные носильщики) дали согласие подняться еще на один этап — хотя бы с грузом в 9 кг. Открывающаяся на север ниша в скалах представляла относительно удобное место для лагеря. Шерпы очистили этот участок и сложили подпорную стенку. На протяжении всего северо-северо-западного ребра нет ровной площадки, на которой можно было без подобного «строительства» установить палатку 2 м длины. Затем носильщики спустились на Северное седло, Нортон и Сомервелл остались одни.

Лагерь 6 (1924 г.) находился на высоте 8145 м. Это, безусловно, самый высокий лагерь, в котором когда-либо ночевали люди. Большинство физиологов до этого считали невозможной ночевку на такой высоте. Тем более примечательно, что в дневнике Нортона имеется заметка: «Лучшая ночь после лагеря 1».

4 июня 1924 г. Нортон и Сомервелл вышли в 6 часов 40 минут. Было солнечно и почти безветренно — идеальный день, какой весьма редко встречается в верхних зонах Эвереста. После часового подъема они вышли к «желтым плитам». Этот желтоватый известняковый песчаник и сланцы, тянущиеся поперек северного склона массива, образуют длинные полки и уступы, по которым легко идти, пока они не покрыты снегом. Тем не менее, альпинисты из-за недостатка кислорода продвигались очень медленно: они шли без высотных дыхательных аппаратов. После каждых нескольких шагов им приходи лось останавливаться на отдых, кроме того, Сомервелл мучился «высотным кашлем».

У верхнего края «желтых плит» они к середине дня приблизились к большому кулуару, отделяющему северовосточный гребень от вершинной пирамиды. Сомервелл остался здесь: сильная боль в горле заставила его сдаться. Но все же, борясь с удушьем, он сумел здесь, на высоте 8540 м, сделать ставший впоследствии известным снимок вершины Эвереста. Отважный Нортон еще не признал себя побежденным и в одиночку продолжал штурм. Но за один час он смог преодолеть только 270 м по горизонтали и 30 м по вертикали. Убедительный пример тому, как невероятно медленно продвигается на такой высоте даже хорошо тренированный и акклиматизировавшийся альпинист.

Подъем вблизи большого кулуара становился все труднее. Дело в том, что над песчаными сланцами залегает темно-серый кремнистый известняк, образующий заметную крутую ступень, тянущуюся от первого и второго взлета северо-восточного гребня через весь северный склон Эвереста. Чтобы выйти к большому кулуару, Нортону пришлось обойти два контрфорса. Здесь были только узкие, покрытые пушистым снегом полки и черепицеобразные плиты. Дважды ему пришлось вернуться, чтобы найти другую, более удобную полку. Большой кулуар был заполнен глубоким пушистым снегом, в котором он проваливался по колени, а местами по пояс. Для идущего без страховки одиночки пересечение кулуара было рискованно, но он все же перешел на другую сторону. Там стало еще хуже. Выступов никаких не было, и в случае срыва нельзя было удержаться. Нервное напряжение сказывалось во все увеличивающейся усталости, и в связи с кислородным голоданием появились признаки нарушения зрения.

В 13 часов одинокому борцу стало ясно, что от вершины его отделяют еще 300 м по высоте и, если продолжать движение, его, безусловно, настигнет ночь. Только 300 м, высота Эйфелевой башни, — это очень мало, но здесь, наверху, 300 м означают многие часы напряженной работы. Нет, у него не было другого выбора — если он не хотел идти на верную смерть, нужно было поворачивать назад.

Место, достигнутое 4 июня 1924 г. Эдвардом Феликсом Нортоном на западной стороне большого кулуара, было наибольшей высотой, на которую до сих пор поднимались альпинисты, к тому же без кислородного аппарата. Позже теодолитным измерением было установлено, что высота этого места равна 8572 м. Это был мировой рекорд высоты и действительно грандиозное достижение. Только в 1953 г. эта высота была превзойдена, но восходители пользовались кислородными аппаратами. Спуск прошел нормально, но случилось небольшое происшествие: окоченевшие руки Сомервелла не удержали ледоруб, и он со звоном скатился вниз по склону, а Сомервеллу пришлось довольствоваться палкой от палатки лагеря 6. Вечером они благополучно пришли в лагерь 4 на Северное седло, где их ожидали Оделл и Эрвайн.

Мэллори тоже был здесь. Он хотел использовать хорошую погоду и немедленно с кислородом выйти на новый штурм. Своим спутником он избрал не первоклассного альпиниста, находившегося в отличной форме, Н. Э. Оделла, а взял молодого Эндрью Эрвайна, который хотя и располагал силой и технической сноровкой, но был в альпинизме новичком. У Нортона по этому поводу возникли серьезные сомнения, но, к сожалению, он не воспользовался правом руководителя экспедиции, чтобы изменить решение Мэллори в последний момент. Таким образом и возникла таинственная трагедия Мэллори — Эрвайн, которой было суждено стать всемирно известной.

6 июня Мэллори и Эрвайн вышли с восемью носильщиками в лагерь 5 (7710 м), откуда отослали обратно четырех шерпов. 7 июня они заняли лагерь 6 (8145 м) I отправили оставшихся четырех «тигров» тоже вниз. В тот же день Оделл без какого-либо труда поднялся в лагерь 5 и заночевал там. 8. июня Мэллори и Эрвайн вышли из лагеря 6 на штурм, причем не по «желтым полкам» — пути Нортона, а по северо-восточному гребню.

Оделл, который, как никто другой, переносил хорошо высоту, путешествовал в этот день в одиночестве и без особых затруднений пришел в лагерь 6. Хотя у него и был кислородный аппарат, но он им не пользовался и тем не менее поднялся очень быстро, проводя по пути геологические исследования. По склону горы тянулись отдельные облака, было почти безветренно, не особенно холодно и небо светлое. Когда в 12 часов 50 минут появился просвет в облаках, ему показалось, что он видит две черные точки, продвигающиеся вверх по снежнику под одной из ступеней гребня. Происходило ли это в районе «первой» или «второй» ступени, Оделл не мог установить, потому что вскоре облачная завеса снова все закрыла. Оделл продолжал свой путь и вышел к лагерю 6 как раз в то время, когда начался сильный снегопад. Он переждал непогоду и поднялся еще немного выше. На всякий случай он кричал и свистел, но ответа не последовало. Позже солнце пробило облака, показав вершинные склоны, но ушедших вверх нигде не было видно.

В последующие дни все наблюдения и поиски также оказались безрезультатными, а предвестники муссона становились более угрожающими. С грустью и печалью пришлось в конце концов принять решение возвращаться и приступить к снятию высотных лагерей. Таким образом, беглое и не совсем уверенное наблюдение Оделла — это последнее, что известно о связке Мэллори — Эрвайн. Только девять лет спустя на высоте около 8450 м был найден валлийский1 ледоруб. Это дает основание предположить, что с ними произошел несчастный случай. Возможно, что отказал кислородный аппарат; возможно, Эрвайн просто поскользнулся на черепицеобразных плитах и сорвал более опытного Мэллори. Как погибли Мэллори и Эрвайн, мы, видимо, никогда не узнаем. Джомолунгма хранит свои тайны.

1933 год. Терпение англичан подвергалось жестоким испытаниям в течение целых девяти лет, пока все политические затруднения не были преодолены и далай-лама дал разрешение на проведение новой экспедиции на Эверест. Участники прежних экспедиций не могли быть включены, но снова была собрана сильная группа.

Руководителем был Хьюг Раттледж. Базовые лагеря с 1 до 4 были установлены на прежних местах, но лагерь 5 был поднят до 7833 м, и лагерь 6, последний высотный лагерь, был перенесен выше — до 8350 м. Таким образом, перепад высоты до вершины составлял всего 500 м. Это был самый высокий лагерь, установленный до того времени, и так называемый палаточный рекорд был перекрыт только в 1953 г.

31 мая П. Вин Харрис и геолог Л. Р. Уэджер разведали из лагеря 6 путь по северо-восточному гребню, где они нашли ледоруб пропавшей без вести связки Мэллори — Эрвайн. В конечном итоге они пришли к тому же заключению, что и Нортон в 1924 г., а именно что гребень практически непроходим, главным образом из-за невозможности преодоления «второй» ступени. Но эта рекогносцировка стоила им трех дорогостоящих часов солнечного и спокойного дня. Тем не менее, они предприняли попытку штурма по полкам северо-западного склона, но поднялись только примерно до того места, куда дошел Нортон в 1924 г., и были вынуждены из-за усталости и нехватки времени повернуть назад. В 16 часов они были в лагере 6, куда в это время прибыла вторая штурмовая группа — Франк С. Смит и Эрик Э. Шиптон. Поэтому они в тот же вечер спустились в лагерь 5 (7833 м).

31 мая погода была плохая, шел сильный снег, но 1 июня Смит и Шиптон смогли выйти на штурм. К сожалению, Шиптону из-за болезни желудка пришлось вернуться в лагерь 6. Смит пошел дальше один и уже в 10 часов достиг того места, где были Харрис и Уэджер и девять лет назад Нортон. Из-за свежего снега, выпавшего в предыдущий день, путь стал труднее. На этот раз времени хватало, и Смит, считавшийся одним из лучших английских альпинистов, был в хорошей форме. Но он был один, а черепицеобразные известковые плиты были покрыты пушистым снегом. Эта опасная ситуация на такой высоте, кислородный голод и, возможно, недостаточное поступление крови в мозг — в этот раз не было кислородных аппаратов — создали, очевидно, душевную депрессию у одинокого восходителя и, видимо, вызвали у него галлюцинации.

Смит по возвращении говорил, что постоянно отчетливо чувствовал, что он идет с кем-то в связке. Если бы он упал, то тот «второй» его удержал бы. На достигнутой им высшей точке (8572 м) он хотел съесть печенье * разломил его на две половины. Обернувшись, он неожиданно обнаружил, что нет никого, кому он может предложить вторую половину печенья (видимо, Смит Думал о Мэллори).

Только перед самым лагерем 6 порвалась эта связь с тем «другим», и вдруг он почувствовал себя в совершенном одиночестве.

В 13 часов 30 минут Смит снова был в лагере 6, где его ждал Шиптон. Было еще достаточно времени спуститься в лагерь 5 или даже до Северного седла, что Шип-тон и сделал. Смит, наоборот, решил провести еще ночь в лагере 6 — не из-за усталости, а просто из — желания полностью исчерпать в одиночестве впечатления и переживания в высочайшем до сих пор лагере. 2 июня он спустился на Северное седло. Скоро муссон вступил в свои права, и пришлось прекратить работу четвертой экспедиции на Эверест.

В том же 1933 г. состоялась Хаустонская Эверестская экспедиция, которая увенчалась успехом — двукратным перелетом вершины Эвереста (3 и 13 апреля) — и привезла богатые трофеи фото- и киноматериалов.

1934 год. Полной противоположностью большим, богато оснащенным техническими средствами эверестским экспедициям является романтическая попытка Мориса Уилсона, намеревавшегося совершить восхождение в одиночку. Этот бывший капитан британской армии решил на своем самолете как можно выше приземлиться на склонах Эвереста и пройти пешком до вершины. Разумеется, ему было отказано во всякой поддержке. В конце марта 1934 г. он двинулся в путь. Переодевшись тибетцем, с тремя шерпами и одним конем, на котором поместился весь багаж, он форсированными переходами прошел к монастырю Ронгбук, куда прибыл уже 13 апреля. Затем поднялся до лагеря 3 (6400 м). Носильщики, которые, видимо, никогда не верили в серьезность этого мероприятия, вполне естественно отказались от подъема на Северное седло. Оставшись один, он неоднократно предпринимал безуспешные попытки подняться на Северное седло, что явствует из его дневников… Тело погибшего от истощения и холода Уилсона было найдено в 1935 г. вблизи лагеря 3.

Жадная на сенсации пресса таинственно намекала, что Уилсон, возможно, достиг вершины Эвереста, что высочайшая вершина мира, вероятно, уже покорена в 1934 г. Это пустая болтовня; в действительности Уилсон не поднялся даже до 7000 м. Возможно, он был фанатичным охотником за рекордами и во всяком случае далеким от истины оптимистом и мечтателем. Все же он решительно пожертвовал жизнью во имя своей мечты и в этом отношении заслуживает нашего уважения.

1935 год. Разрешение далай-ламы пришло так поздно, что уже не было уверенности в возможности организации большой Эверестской экспедиции в этом году. Но разрешение было действительно с июня 1935 по июнь 1936 г. Поэтому было решено подготовить все для штурма в 1936 г., а 1935 год использовать для разведки. Перед экспедицией 1935 г. стояли следующие задачи: 1) изучение условий заснеженности на больших высотах во время муссона и после его прекращения; 2) проверка вариантов других возможных маршрутов, особенно северо-западного гребня и почти неизвестного западного бассейна на стороне Кхумба; 3) информация о состоянии Северного седла в это время года, так как его оледенение подвергается сильным изменениям; 4) испытание и проверка новых альпинистов для участия в Эверестской экспедиции 1936 г.; 5) осуществление стереофотограмметрической съемки района вокруг Эвереста и сбор материалов для расширения обзорной карты 1921 г.

Руководство было доверено Эрику Э. Шиптону. Его спутниками были: Г.У. Тилмен, новозеландец Л.В. Брайнт, английские альпинисты Эдвин Кемпсон и Е.X.Л. Виграм, врач экспедиции доктор Чарлз Уоррен и способный молодой топограф Майкл Спендер. С 15 лучшими высотными носильщиками, среди которых находились Анг Таркэ, Тзеринг Таркэ, Пазанг Ботиа и Ринцинг Ботиа, они вышли 24 мая из Дарджилинга. В это время года им не пришлось совершать далекий обход по долине Чумби. Они прошли через Лажен и перевал Конграла (5200 м) прямо в Тибет.

Вместо того чтобы сразу идти на Эверест, Шиптон бесполезно пожертвовал неделей лучшей погоды для малоизвестной группы гор в 70 км северо-восточнее Эвереста (между группами Канченджанги и Эвереста), и на высочайшую вершину так и не удалось ступить. Только 26 июня они покинули оазис Сар и 4 июля пришли в монастырь Ронгбук, где с удивлением обнаружили, что северный склон Эвереста совершенно чист и без снега. Дни или теплые и безветренные, ночи ясные и холодные — Дним словом, идеальные условия. Меньше недели потребовалось для подъема на Северное седло (6985 м), где 12 июля был оборудован лагерь 4. Но теперь было уже слишком поздно!

Муссон, задержавшийся в этот раз на целый месяц, со всей мощью вступил в свои права. После трехдневного ожидания, послужившего для акклиматизации, Шип-тон решил оставить большинство снаряжения на Северном седле и спуститься в лагерь 3. Выпало еще немного снега, но, когда Шиптон, Кемпсон и Уоррен с девятью шерпами 16 июля вышли на большой крутой северо-восточный склон, они обнаружили линию обрыва гигантской лавины. Снежная доска около 1,8 м толщины сорвалась на широком фронте. Это случилось, видимо, прошедшей ночью, а в лагере 4 никто не слышал схода лавины. Шиптон тут же решил спуститься прямо по ложу лавины, и все пришли благополучно в лагерь 3 в фирновом бассейне восточного ледника Ронгбук.

Что теперь делать? От находящегося на Северном седле экспедиционного имущества пришлось отказаться, ибо повторный подъем на седло, уже не говоря о попытке штурма вершины, казался во время муссона слишком опасным. Затраченное в июне время теперь уже нельзя было наверстать. Если бы они пришли на Северное седло на две недели раньше, возможно, что первое восхождение на Эверест удалось бы совершить еще в 1935 г. Но теперь ничего другого не оставалось, как попытать свое счастье на многочисленных более низких вершинах. Для этой «погони за вершинами» экспедиция разделилась на маленькие группы.

18 июля связка Шиптон — Кемпсон — Уоррен северо-восточнее лагеря 3 поднялась на Кхартапу (7221 м); 23 июля группа Шиптон — Тилмен — Виграм покорила пик Келлас Рок (7065 м) — выше эверестского лагеря 1 (5480 м); 20 августа связка Кемпсон — Уоррен взошла на Кхарта Чангри (7032 м) со стороны ледника того же названия.

Одновременно делались серьезные попытки восхождения на одну из высочайших вершин района севернее Эвереста, Чангцзе, или Северный пик (7537 м), которая, как это ни удивительно, до сих пор не покорена, хотя она находится вблизи часто посещаемого Северного седла и с ее вершины открывается неповторимый вид на северный склон Эвереста. Исходным пунктом служил старый эверестский лагерь 2 (5930 м), откуда была предпринята атака дугообразного гребня между восточным ледником Ронгбук и ледником Чангцзе. Гребень технически несложен, но очень длинный. Кроме того, сейчас, в середине муссонного периода, снежные условия были безнадежными. Эти попытки потребовали трех напряженных дней и создания трех лагерей, самый высокий из которых находился на 7100 м, непосредственно над Северным седлом. Однако очень острый гребень, ведущий на вершину Чангцзе, теперь при раскисшем снеге был так опасен, что пришлось отказаться от штурма.

В противоположность этому условия на более низких вершинах были относительно благоприятными, что позволило совершить восхождения более чем на 20 шеститысячников. Здесь мы называем только главнейшие вершины, уже имеющие высотные отметки:

Кульминационный пункт группы Лингтрен — пик 6697 м. Лингтрен — северо-восточная вершина — 6282 м.

Пик 6882 м, севернее вершины Чангцзе, между нижним восточным ледником Ронгбук и главным ледником Ронгбук.

Пик 6809 м, северо-восточнее перевала Рапиу, или Рапью (6510 м).

Пик 6931 м, между Кхарта Чангри и Келлас Рок-пик.

Пик 6617 м, восточнее базового лагеря Эвереста.

Пик 6364 м, северо-восточнее базового лагеря.

Пик 6324 м, через ледник Кхарта Чангри.

Пик 6441 м, через Лангку.

Район ледников северо-восточнее Кхарта Чангри — местность, безусловно, хорошая для горнолыжного спорта. Здесь, на тибетской осадочной платформе, рельеф значительно моложе, нежели в основных областях Эвереста, и «фотографическая» добыча, в особенности стерео-фотограмметрические снимки, сделанные в процессе многочисленных восхождений, были более важны, чем сами восхождения.

У Майкла Спендера кроме двух фототеодолитов был легкий теодолит, скомбинированный с фотокамерой «лейкa», которым могли работать и альпинисты. Таким образом, сведениями о группе Эвереста со стороны Тибетского нагорья мы в первую очередь обязаны разведкам 1921 и 1935 гг.

Экспедиция Шиптона произвела и другие важные наблюдения: состояние снега на различной высоте говорило против попыток восхождения на Эверест во время летнего муссона; северо-западный гребень Эвереста ни в коей мере не мог быть рекомендован как маршрут восхождения; непальская сторона перевала Лхола (6006 м) оказалась устрашающе крутой, в связи с чем и не была предпринята попытка спуска на ледник Кхумбу; из района Лингтрена открывался только ограниченный вид в Западный цирк, в связи с чем нельзя было определить возможность подъема оттуда.

Рекомендованный Шиптоном тип небольших подвижных экспедиций полностью оправдался. Использование продовольствия из местных продуктов питания значительно уменьшало груз экспедиции и обходилось дешевле. Правда, в этом случае приходилось довольствоваться главным образом бараниной, прогорклым сливочным маслом и яйцами.

1936 год. Шестая экспедиция на Эверест была сплошной неудачей. В 1935 г., когда никого своевременно не было на месте, начался, запоздав более чем на три недели, муссон. Если тогда, как обычно, экспедиция пришла бы в конце апреля в Ронгбук, то оставалось бы еще 10 недель (до 8 июля) устойчивой хорошей погоды. Скальный Северный склон Эвереста был чист от снега. В противоположность этому тщательно подобранная и безупречно организованная экспедиция 1936 г. под руководством Хьюга Раттеледжа прибыла в долину Ронгбук 25 апреля, но уже 30 апреля начались первые снегопады. Тем не менее 7-8 мая был оборудован лагерь 3(6400 м), и 15 мая Шиптон и Смит с 36 носильщиками поселились в лагере 4 (6985 м).

18 мая на Северном седле было уже около 70 см снега, спуск был довольно опасен, но все обошлось благополучно, и все вернулись в лагерь 1.

Нет, действительно, делать было нечего, муссон пришел на три-четыре недели раньше обычного. Экспедиция потерпела неудачу, не имея ни малейших предпосылок на успех.

Как единственную маленькую новость упоминаем, что в конце работы экспедицией был разведан подъем на Северное седло с запада, со стороны главного Ронгбукского ледника.

1938 год. Это была седьмая Эверестская экспедиция, возглавляемая Г. У. Тилменом, который укомплектовал группу хотя и немногочисленную, но состоящую из очень опытных и испытанных в Гималаях альпинистов Э. Шиптона, Ф.С. Смита, Н.Э. Оделла, Ч. В. М. Уоррена, Питера Ллойда и П.Р. Оливера — единственного новичка. За счет полного отказа от какого бы то ни было комфорта расходы на всю экспедицию оказались очень небольшими.

Тилмен оказался весьма подходящим руководителем для такой спартанской организации. Он безоговорочно верил в свой пеммикан, отвергал с презрением все консервы, как и вообще все более вкусные продукты. Правда, мне приходилось слышать от участников этой экспедиции, что они еще никогда в жизни так не голодали и ни за что не согласились бы на подобное вторично.

Уже 6 апреля экспедиция прибыла в Ронгбук, на 10 дней раньше всех предыдущих. На северном склоне Эвереста совершенно не было снега, условия казались отличными. Но было еще по-зимнему холодно и ветрено, так что с выходом не следовало торопиться. Лагерь 2 (5930 м) был установлен 18 апреля, лагерь 3 — 26 апреля. О том, чтобы сразу приступить к обработке опасного крутого склона к Северному седлу, не могло быть и речи, потому что никто из британских альпинистов не был в форме. Почти все страдали кашлем, заболеванием горла и были сильно простужены. Перешли перевал Лакпала (6766 м), спустились в долину Кхарта и возле теснины Арун на высоте 3400 м разбили лагерь отдыха. Так, выигранное время было снова потеряно. Очень жаль. Ведь это время могло быть использовано для научных работ. Особенно Оделл мог бы вести геологические и гляциологические наблюдения. Но «антинаучный руководитель» лишь ехидно вышучивал все такие попытки, затруднял всякие научные исследования или попросту запрещал их.

Уже 5 мая начались снегопады. Желанный период хорошей погоды в мае и июне, который теоретически должен предшествовать началу муссонов, как это было, например, в 1924 и 1935 гг., в 1938 г. не наступил. Тем не менее предпринимались отчаянные попытки. С большими трудностями 6 июня был установлен лагерь 5 (7864 м) и 8 июня на маленькой площадке осыпи лагерь 6 (8291 м). 9 и 11 июня были предприняты две попытки штурма, но обе вскоре захлебнулись в снегу. Здесь и новые кислородные аппараты не могли что-либо изменить.

То, что в 1938 г. Северное седло было покорено с запада, со стороны главного Ронгбукского ледника, и впервые пройдено с запада на восток, является весьма скудным результатом для внушавшей большие надежды седьмой Эверестской экспедиции, современной экспедиции легкого типа. Кроме того, путь подъема на Северное седло с запада оказался таким же лавиноопасным, как обычный маршрут с восточного Ронгбукского ледника, и к тому же более длинным. Вряд ли кто-либо в дальнейшем будет пользоваться западным путем на Чангла (Северное седло).

Вторая мировая война 1939-1945 гг. прервала упорную борьбу альпинистского мира за Джомолунгму. Можно только упомянуть о трех перелетах через вершину. Весной 1942 г. американский летчик офицер Роберт Л. Скотт стартовал с аэродрома в Ассаме, испытывая новый тип боевого самолета, облетел вокруг вершины Канченджанга (8585 м), почти задел вершину Макалу (8481 м), перелетел через Лхоцзе (8501 м), сфотографировал с очень близкого расстояния вершину Эвереста (8848 м), затем молниеносно пронесся над высочайшей точкой земли, представляющейся с воздуха небольшим островком скал, в Тибет и набрал высоту 11000 м. На обратном пути он еще раз пролетел в 3000 м над Эверестом и приземлился на аэродроме Кучбихара.

16 июня 1945 г. новозеландский летчик С.Г. Эндрюс на самолете «хэвиланд-москит» покинул со своим английским товарищем К. Френвиком аэродром Алипоре (в районе Калькутты). Они перелетели Макалу и на очень близком расстоянии кружили над Эверестом.

27 марта 1947 г. Кеннет Ним, служащий американского военно-воздушного флота, предпринял воздушную прогулку для фотографирования Эвереста на самолете типа «спитфайер». Ему удалось сделать весьма ценные фотографии.

В отличие от основательно подготовленной Хаустонской летной экспедиции 1933 г. эти полеты были более или менее импровизированными приключениями. Тем не менее их фотографическую добычу не следует недооценивать.

Из событий 1947 г. можно упомянуть о приключении одиночки. Канадец Е.Л. Денман, переодевшись тибетцем, в апреле вместе с шерпами Тенцингом и Анг Дава вышли из Дарджилинга через Гонгток и перевал Зебула (или Конграла) форсированным маршем на Ронгбук и далее в направлении Северного седла. Как он сам признает, у него было мало продуктов питания, не было теплых вещей и даже спального мешка. Денман не достиг Чангла (6958 м), но утверждал, что поднялся до 7160 м, что, конечно, не может соответствовать действительности.

После пятинедельного отсутствия Денман вернулся в Дарджилинг — это, безусловно, рекорд скорости. Подобные эверестские экспедиции нельзя принимать всерьез.

Непальская сторона

1950 год. Непальские склоны Джомолунгмы оставались долгое время тайной для альпинистов во всем мире. Только в 1949 г. открылись врата в эту таинственную страну. Первые английские разведки проводились в горах Ганеш, Лангтанг и Югал-Гимал. Осенью 1950 г. Г.У. Тилмену представился удобный случай совершить небольшую разведку непальской стороны Джомолунгмы. Вернувшись из района Аннапурны в Катманду, он получил приглашение присоединиться к небольшой Американской экспедиции, состоящей из Оскара Хаустона, его сына Чарлза С. Хаустона, Андерсена Бейкуэлла, С.И. и госпожи Бетси С. Каулс. 29 октября они встретились в Джогбани, последней индийской железнодорожной станции у непальской границы. Подход оттуда к Соло-Кхумбу, привлекавший в то время прелестью новизны, теперь стал обычным путем подхода по маршруту Биратнагар — Дхаран — висячий мост через реку Тамр — Дханкута — Арун — перевал Салпала (3600 м) — Дудх-Коси (Дудкоси) — Намче-Вазар — Тьянг-Бочи (Тьянг-бочи). Этот чудесно расположенный монастырь на южной стороне Джомолунгмы теперь всемирно известен.

Из Тьянг-Бочи Тилмен и Хаустон направились на север к леднику Кхумбу, но, к сожалению, им не удалось хорошо разведать его главный район питания, то есть Западный цирк. Тилмен относился крайне скептически к возможности восхождения на Джомолунгму с этой стороны. Хаустон был настроен более оптимистически, но и ему не удалось увидеть ключевые позиции подхода к вершине с непальской стороны. Таким образом, эта разведка ничего не дала. Спустя 34 дня после выхода экспедиция вернулась в Биратнагар.

1951 год. Весной снова появился восходитель-одиночка. Это был датчанин Клаус Бэкер-Ларсен. Покинув 31 марта Дарджилинг, Ларсен с четырьмя шерпами форсированным маршем прошел за 23 дня через Сандакпху — Таплеюнг — Кайнпур-Дингла в Намче-Базар.

В программу его первого и единственного альпинистского мероприятия была внесена вершина Джомолунгма. От наступления на ледник Кхумбу Ларсен отказался. Вместо этого «легкая» экспедиция прошла по долине Бхоте-Коси и через несложный перевал Нангпала (5500 м) вышла к монастырю Ронгбук. Все это за шесть дней после выхода из Намче! «Атака на Эверест» захлебнулась, как и следовало ожидать, еще под Северным седлом. Носильщики не захотели идти дальше, потому что у Ларсена не было необходимого снаряжения — даже примуса! Они спустились вниз вместе с Ларсеном. Назад в Дарджилинг шли тем же путем.

Скорость марша датчанина достойна восхищения, но в будущем следует настоятельно избегать подобной попытки.

Гималайский комитет, созданный Английским альпинистским клубом и Королевским географическим обществом, подготовил осенью 1951 г. новую небольшую экспедицию, чтобы исследовать все еще неизвестный Западный цирк и окончательно уточнить возможность восхождения на Джомолунгму со стороны Непала. Руководство было доверено Эрику Э. Шиптону, другими участниками были: Т.М. Бурдиллон, У.Г. Мэррей, Майкл Уорд. Позже к ним присоединились еще два молодых новозеландских альпиниста — Э.П. Хиллари и Г.Э. Риддифорд. 27 августа экспедиция прибыла в Джогбани. Шли муссонные дожди, и переправы через вздувшиеся ручьи и реки временами носили драматический характер. Переход до Намче-Базара (3350 м) занял почти четыре недели. Встречи с шерпами в Намче-Базаре и в Тьянг-Бочи были очень сердечными.

Насколько тоскливы подходы к Джомолунгме с севера через пустынное тибетское плоскогорье и через безотрадное ущелье Ронгбук, настолько прекрасен, разнообразен путь с юга, из Непала. 29 сентября экспедиция разбила базовый лагерь в верховьях ущелья Кхумбу.

Пять дней альпинисты пытались пройти большой ледопад Кхумбу, но сделать это не удалось. Поэтому было принято решение оставить ледопад недели на две в покое, пока снежные массы, принесенные муссонами, несколько уплотнятся. Чтобы лучше использовать это время ожидания, экспедиция разделилась на две группы.

Шиптон и Хиллари предприняли разведку бассейна ледника Имидже. Через ледник, который позже был назван восточным ледником Лхоцзе, не был найден подходящий переход к верхнему леднику Барун, они повернули на юг к леднику Амху Лабутха. Подъем на перевал Амху Лабутха (5780 м) между ледниками Имдже и Хонгу оказался настолько трудным, что они с тремя шерпами смогли взять с собой только легкую палатку и продовольствие на три дня. После удачного перехода они расположились в верховьях ледника Хонгу-Кхола у берега большого озера, откуда открывался чудесный вид на неприступный Камланг (7317 м). Затем поднялись в восточном направлении к широкому седлу (около 5950 м) между ущельями Хонгу и Барун, напротив гигантского западного фронта вершины Макалу (8481 м), находящейся отсюда в 9 км.

К сожалению, не хватало времени и продовольствия, чтобы пройти до водораздела Барун — Кангчунг и таким образом установить связь с исследованиями экспедиции 1921 г. Несмотря на отличную погоду, пришлось возвратиться, избрав для этого новый путь — по западной стороне ледника Хонгу. 16 октября альпинисты поднялись на седло (около 6000 м) юго-восточнее сказочного Ама-Даблама (6856 м), затем последовал сложный, местами несколько опасный спуск по западной стороне перевала Ама-Даблам, по крутому, изборожденному желобами фирновому склону и опасному ледопаду, занявший весь День, и только в темноте они с трудом нашли площадку для лагеря. На следующий день спустились в Имджа-Кхола и Динг-Бочи, где все население Панг-Бочи было занято молотьбой ячменя. Ячмень — единственный злак, растущий и созревающий так высоко (на высоте 4300 м).

18 октября группа прошла вдоль восточного склона долины Лобуджа к леднику Кхумбу и возвратилась в базовый лагерь.

В это время Бурдиллон, Мэррей, Риддифорд и Уорд с шестью шерпами разведывали район западнее ледника Кхумбу.

Первый лагерь был установлен на заросшем травой островке между восточным ледником Кангри и ледником Кангри Нуп. Затем они разведали и перешли Северное седло (Кангрила). При этом пришлось транспортировать груз утомительным челночным способом.

На другой стороне Северного седла находится до сих пор неизвестный ледник Гуанара, приток ледника Нгоджамба. По этому леднику они направились к перевалу Нупла. В гигантском ледопаде после целого дня утомительной работы альпинисты смогли пройти только 100 м и в конечном итоге были вынуждены сдаться.

Для подъема на перевал Нупла времени уже не хватало. Вершины Гьячунг-Канг (7922 м) и Чо-Ойю (8153 м) со стороны бассейна Нгоджамба выглядели совершенно недоступными. Удалось только уточнить топографию этого района. Они еще разведали переход через Тзола-Кхола, спустились по леднику Нгоджамба к истокам реки Дудх-Коси (молочная река) и через ее долину по хорошо знакомой дороге к базовому лагерю у ледника Кхумбу.

22 октября снова началась работа на большом ледопаде под Западным цирком. 28 октября они уже стояли у порога желанного Западного цирка. Но вскоре им пришлось убедиться, что вход в этот своеобразный цирк все еще не открыт: огромная поперечная трещина разорвала весь ледник от западного гребня Эвереста до гребня Нупцзе, и обойти ее не было возможности. Делать было нечего, и, хотя некоторые из молодых альпинистов возражали, все спустились в базовый лагерь.

Поражение было еще более болезненным в связи с тем, что британцы на основе неоднократных наблюдений были убеждены, что все же возможно найти путь из Западного цирка через Южное седло на вершину Эвереста.

31 октября экспедиция вернулась в Намче-Базар. В стране шерпов с 1 ноября начинаются празднества, во время которых выпивают огромное количество чанга (местное пиво), а танцы без перерыва длятся всю ночь. В это время даже самых преданных носильщиков было почти невозможно оторвать от таких увеселений.

Только 4 ноября передовая группа двинулась в путь. Теперь экспедиция разделилась на несколько групп: оба новозеландца — Хиллари и Риддифорд, к которым присоединился Датт из геологической службы Индии, прошли через довольно сложный перевал Тези Лапча (5821 м), используемый также и местным населением, к теснине Ролвалинг на южной стороне группы Гауризанкара.

Основной состав экспедиции поднялся от Бхоте-Коси к горному селению Чхули. Оттуда Мэррей и Бурдиллон с четырехдневным запасом продовольствия отправились к перевалу Нангпала (5500 м), считающемуся высочайшим перевалом на торговых путях мира. Хотя на перевале есть места со значительным оледенением, через него проходят караваны яков. У погонщиков яков всегда есть короткие айсбайли, чтобы при сильном оледенении вырубать ступени для вьючных животных.

Группа Джомолунгмы

Шиптон и Уорд за это время произвели разведку в западном направлении к ущелью Ронгбук и достигли 7 ноября перевала, названного впоследствии Менлунгла. Оттуда им открылся вид на широкую долину реки Ронгшар, над которой возвышается пик 7181 м, получивший позже название Мелунгцзе и являющийся высочайшей вершиной всего района Гауризанкара. Сама вершина Гауризанкар (7145 м) находится в 10 км западнее. Как известно, ее долгое время путали с Эверестом, хотя она ниже на 1700 м и находится в другом районе — в Ролуэлинг Гимале.

На западной стороне перевала Менлунгла (около 5900 м) были обнаружены свежие следы иэти. Сообщения Шиптона об этой находке и его снимки следов стали впоследствии всемирно известными.

Три дня спустя Мэррей, Бурдиллон и сопровождавшие их шерпы перешли через этот перевал и также видели свежие следы иэти, по которым они на протяжении трех километров шли по морене. После соединения с группой Шиптон — Уорд они спустились по ущелью Менлунг к теснине Ронгшар, вышли таким образом на Ламобагар и далее через Чарикот в Катманду, куда прибыли 21 ноября. Эта разведка дала хорошие результаты.

1952 год. Англосаксонская монополия на Эвересте, продержавшаяся 30 лет, была нарушена.

Швейцарцы, которые уже давно хотели организовать экспедицию на Эверест, сейчас приступили к действию. Общее руководство весенней экспедицией 1952 г. осуществлял доктор медицины Эдуард Висс-Дюнан из Женевы. Врачом экспедиции был Габриель Шевалье из Бекса, руководителем альпинистской группы — женевец Рене Диттер. Остальными швейцарскими альпинистами были: Жан Жако Аспер, Рене Обер, Леон Флори, Эрнст Хофштеттер, Раймон Ламбер и Андрэ Рош. В научную группу входили кроме доктора Висса и доктора Шевалье геолог, профессор, доктор Альберт Ломбард, ботаник Альберт Циммерман и этнограф госпожа Маргарита Лобзигер-Делленбах. Итак, 12 участников и 5 т груза были доставлены воздушным путем в Катманду.

29 марта экспедиция со 165 местными носильщиками и 20 шерпами, возглавляемая сардаром Тенцингом, покинула Катманду. Сначала шли в восточном направлении через холмистую местность, пересекая глубокие долины. Достигнув долины Дудх-Коси, повернули на север. В Намче-Базаре носильщики из Катманду были заменены высотными носильщиками.

23 апреля установили базовый лагерь (5050 м) на правом (западном) берегу ледника Кхумбу, 25 апреля — лагерь 1 (5300 м) на осыпном островке у подножия большого ледопада. Прохождение ледопада в течение одного дня для тяжело нагруженных шерпов было непосильной задачей. Пришлось на самом ледопаде на не особенно приятном месте — маленькой площадке между трещинами, соорудить лагерь 2 (около 5600 м).

Больше всего работы потребовала громадная поперечная трещина, на которой потерпела неудачу экспедиция Шиптона в 1951 г.

Здесь Аспер, самый молодой член экспедиции, стал героем дня. После двух неудачных попыток преодолеть трещину маятником он спустился в нее на 15 м до места, по которому можно было перейти к другой стене трещины. Затем он вырубил на противоположной стене ступени и вышел по ним на другую сторону трещины. Теперь с особой тщательностью была сооружена воздушная веревочная переправа, по которой могли проходить люди и можно было транспортировать груз. Несколько выше поперечной трещины, у входа в Западный цирк, возник лагерь 3 (около 5900 м).

Ежедневно одна колонна носильщиков доставляла груз из лагеря 1 в лагерь 2 и снова возвращалась в лагерь 1. Другая группа обеспечивала переноску груза челночным способом между лагерями 2 и 3. Транспортировку нужно было осуществлять в «спокойное» время дня — между 7 и 11 часами утра. После этого начинался сход ледовых лавин.

Западный цирк — огромная мульда длиной около 4,5 км — окружен западным гребнем и юго-западной стеной Эвереста, Южным седлом (7986 м), вершиной Лхоцзе (8501 м) и гребнем Нупцзе (7879 м). В этом цирке был организован лагерь 4 (6400 м), а 12 мая установлен лагерь 5 у подножия склона Лхоцзе на высоте около 6800 м. Этим самым экспедиция продвинулась вплотную к крутой задней стене большого цирка, и началась борьба за Южное седло.

По правой стороне вверх вело скальное ребро, которое окрестили «Женевское». Ребро зажато между двумя крутыми кулуарами, очень лавиноопасными при большом снеге. Без снега они превращаются в ледовые желоба.

Было решено подниматься по правому (южному) кулуару. На самом неприятном участке укрепили веревочные перила, и 21 мая на «Женевском» ребре, на высоте около 7400 м, был оборудован материальный склад. Но пурга и снегопады отняли три драгоценных дня, и только 25 мая Обер, Флори, Ламбер и Тенцинг вышли с шестью шерпами к Южному седлу.

При относительно тяжелых грузах и без надежных кислородных аппаратов перепад высоты 1200 м в один день просто непреодолим. После очень напряженного дня работы сильно изнуренные альпинисты головной группы были вынуждены в 19 часов 30 минут остановиться на непредвиденный бивак. На высоте около 7800 м нужно было где-то на этом гигантском склоне вырубить хотя бы небольшую мульду в спрессованном ветром снеге и как-нибудь установить две палатки. Две маленькие палатки на семь человек, причем не у всех были спальные мешки. К тому же ночью свирепствовала пурга.

«Женевское» ребро переходит восточнее в широкий фирновый гребень, который пришлось пересечь на высоте 8020 м, чтобы спуститься на Южное седло. Таким образом, 26 мая в середине дня было достигнуто Южное седло, которое, видимо, является высочайшим перевалом в мире (7986 м). Шерпы принесли оставленные на биваке вещи, и вечером были установлены три палатки — лагерь 6 — на широком седле между Лхоцзе (8501 м) и Эверестом (8848 м). Ночью пурга неистово рвала растяжки палаток, и утром 27 мая работоспособными оказались только три сагиба и Тенцинг.

Две связки из двух человек медленно шли через понижение Южного седла к подножию юго-восточного гребня Эвереста и поднялись слева, по южному склону, через широкий кулуар и ступенчатые скалы к гребню. У 8230 м — эта высота занесена на новую фотограмметрическую карту — было найдено удобное место для лагеря. Но этот лагерь 7 состоял только из одной палатки — без спальных мешков и без примуса… Тем не менее Тенцинг предложил, чтобы одна связка осталась здесь для выхода на следующий день на вершину.

Обер и Флори согласились с этим предложением и спустились в лагерь 6 (7986 м) на Южном седле. Ламбер и Тенцинг остались.

Дрожа от холода, они сидели в палатке, «отапливаемой» свечкой. В мучительной жажде медленно проходили ночные часы. Наконец начался рассвет.

Наступило 28 мая. Подъем через юго-восточный гребень в средней его части был технически прост, но двигались они с трудом. Недостаточно проверенные кислородные аппараты давали слишком мало необходимого для жизни газа. Туман заволакивает гребень, начинает идти снег. Они поднялись уже примерно до 8500 м и находятся от южной вершины (8760 м) в 250 м по вертикали, а до высочайшей точки земли осталось 360 м. За час хода они набрали только 40 м по высоте. Следовательно, если они в таком темпе продолжат подъем, им потребуется до главной вершины (8848 м) девять часов хода, а уже 13 часов 30 минут. Они сделали все, что было в человеческих силах, но так и не добились победы. Уединенная палатка на высоте 8230 м остается позади, и оба спускаются по кулуару к Южному седлу. Маленький подъем, встретившийся при выходе на седло они уже не в состоянии преодолеть самостоятельно, и подоспевшие Обер с Флори ведут их в палатки лагеря 6 (7986 м). То, что Ламбер и Тенцинг совершили, было действительно на грани возможного. Если Ламбер и Тенцинг продолжали бы подъем еще немного они не вернулись бы живыми. На таких высотах и спуск требует огромного напряжения.

29 мая вся группа спускается с Южного седла в лагерь 5. На высоте 7600 м они встречают поднимающихся Диттера, Шевалье, Аспера, Хофшеттера и Роша с пятью шерпами. Это вторая попытка, последний резерв, которому действительно удается одним броском, без промежуточного бивака, подняться до лагеря 6.

Три шерпа были вынуждены тут же спуститься обратно, так как они плохо переносили высоту, а оставшиеся двое тоже едва работоспособны. Но самым страшным была буря, свирепствовавшая на гребне Эвереста и Южного седла 30 и 31 мая. Она заставила альпинистов отступить. Высота и непогода истощили силы альпинистов. Только величайшим напряжением смогли они преодолеть небольшой подъем к фирновому куполу до 8020 м, где начинается спуск.

Некоторые из-за усталости вынуждены были заночевать на площадке материального склада (около 7400 м). К счастью, ночь была довольно теплая.

5 июня все альпинисты собрались в базовом лагере и 9 июня, когда начались муссонные дожди, покинули Намче-Базар. Наступление муссона положило конец работе экспедиции. Но осенью Эверест снова подвергся атаке швейцарских альпинистов. Состав экспедиции пришлось частично изменить.

Швейцарский институт альпинистских исследований в Цюрихе поручил в этот раз общее руководство экспедицией Габриелю Шевалье, исполняющему обязанности врача; вместо Диттера руководителем альпинистской группы стал Раймонд Ламбер. Другими участниками были: Эрнст Рейсе из Давоса, Артур Шпоэль, Густав Гросс, И. Бузио и Норман Г. Диренфурт (сын Г. О. Диренфурта) в качестве фотографа и кинооператора.

Место базового лагеря совпало с местом, где весной находился лагерь 1, то есть на высоте 5300 м, на осыпном островке у поворота ледника, вблизи ледопада. Через поперечную трещину соорудили мост из деревянных жердей, и лагерь 4 (6400 м) в середине Западного цирка был переоборудован в мощную исходную базу. Весной снежные условия на «Женевском» ребре были хорошие, но теперь скалы обледенели. Тем не менее, Ламбер придерживался уже известного пути, что оказалось роковой ошибкой.

Лагерь 5 пришлось установить на высоте 6700 м, несколько ниже, чем весной. Отсюда легко преодолеть бергшрунд. Тщательно подготовленные ступеньки и закрепленные ледовыми крючьями перила должны обеспечи-вать быстрое прохождение крутых ледовых склонов до скал «Женевского» ребра. За несколько дней работы здесь уже была подготовлена почти половина пути, но 31 октября сошел ледовый обвал. Две связки шерпов находились на открытом склоне. Куски льда, сорвавшиеся со склона Лхоцзе, смертельно ранили Мингма Дорье, одного из лучших высотных носильщиков, другие шерпы получили травмы. При виде этого несчастья вторая связка из трех шерпов потеряла самообладание, сорвалась на несложном рельефе ниже бергшрунда и пронеслась вниз по склону почти 200 м.

Эта черная пятница (31 октября) была тяжелым ударом для экспедиции. 1 ноября хоронили Мингма Дорье на морене около лагеря 4. Три шерпа были ранены, правда, не опасно для жизни, а остальные высотные носильщики были подавлены и деморализованы. Службу снабжения лагерей пришлось организовывать снова. Но швейцарские альпинисты еще не сдались. Конечно, пришлось изменить маршрут подъема, и на леднике склона Лхоцзе были созданы лагерь 6 (около 7100 м) и лагерь 7 (7400 м).

Лютый мороз и страшная буря, днем и ночью, трепавшая палатки верхних лагерей, вконец измотали людей. Только 19 ноября Ламберу, Рейссу и Тенцингу с семью шерпами удалось подняться на Южное седло и установить лагерь 8 на том месте, где в мае находился лагерь 6 (7986 м). Это было высшее достижение человеческой воли, но о победе над вершиной всерьез уже нельзя было думать.

Когда 20 ноября эти три альпиниста вышли на юго-восточный гребень Джомолунгмы, на высоте около 8100 м ураган и невыносимый холод воздвигли перед ними барьер, переход через который был бы самоубийством. Итак, назад!

Небольшой подъем с Южного седла к фирновому взлету 8020 м они преодолели, мобилизовав всю энергию, затем по хорошему следу спустились в лагерь 7, куда прибыли во второй половине дня 10 окончательно измотанных мужчин, сделавших все от них зависящее.

21 ноября последовал дальнейший спуск к лагерю 4, а 22 ноября при страшной пурге они достигли базового лагеря. Возвращение в Катманду происходило в соответствии с программой.

Уже более трех десятилетий длилась борьба за Джомолунгму.

В том же году (1952) после разведки Шиптона в 1951 г. англичане немедленно приступили к подготовке новой большой экспедиции, но Швейцарский институт альпинистских исследований в Цюрихе их опередил. Непальское п

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28

Оставить комментарий