Опубликовано в М. Дегтярь. Симферополь.
Рассказываем о скалолазе, привыкшем рассчитывать только на свои силы.
Свое первое сольное восхождение Юра Лишаев совершил в экстренных условиях. В районе Судака, где четырнадцатилетний Юра тогда отдыхал, выпускник морского училища, решив пофорсить перед своей девушкой, полез на скалу. Моряк был человеком в горах случайным, а здесь маршрут IV категории сложности. Юра пытался остановить его: но тот лишь отмахнулся. Пройдя вверх метров двести, моряк сорвался, ударился о скалу и завис на выступе, но не удержался… Юра поднялся тогда к этому выступу — впервые увидел так близко смерть. В ту пору он еще не слышал о выдающихся мастерах Вальтере Вонатти и Рейнхольде Месснере, не знал многое, что должен знать скалолаз. Да и о нем никто тогда, конечно, тоже не ведал. Это теперь Юрий Лишаев — мастер спорта, неоднократный чемпион и призер первенства Украины…
Но вдруг он резко «завязывает» с коллективным альпинизмом и начинает заниматься сольным, или, как еще говорят, экстремальным скалолазанием. За рубежом давно уже существуют экстремальные скалолазы, так же как и ледолазы, восходители на небоскребы, монументолазы, валунисты, лыжники-экстремисты, летящие вниз головой по снежному кулуару шириной не более двух метров… У нас же в стране подобные увлечения долгое время считались хулиганством…
— Юра, в чем все-таки разница между коллективным альпинизмом и сольным?
— Одиночный альпинизм ничем не лучше и не хуже коллективного. Говорят, впрочем, что «сольники» чаще срываются, но я не уверен…
— Ну а тебе часто приходилось срываться?
— К сожалению… Только в 1973 году я срывался 13 раз… Но самый страшный срыв произошел у меня в 1980 году на Форосе. Пролетел я тогда метров сорок, и лишь чудом остался жив. Ребята были рядом, и они, естественно, предложили свою помощь, но я отказался — должен был подняться самостоятельно. Я вновь пошел на маршрут и успешно его закончил…
…В начале октября мы снимали документальный фильм о Юре Лишаеве по заказу Центрального телевидения. Снимали его дома, вместе с женой и дочерью, которые, кстати, с гордостью показывали нам Юрины произведения — он давно уже увлекается ювелирным искусством, снимали на Симферопольском заводе телевизоров ПО «Фотон», где он работает — и прекрасно работает — электроэрозионистом . инструментального цеха, обслуживая станки с программным управлением, снимали в кафе на Арзивном спуске, в котором ему, как завсегдатаю, готовят кофе по спецзаказу, и, конечно, на скалах… Юра стеснялся рассказывать о себе — ответ на любой вопрос приходилось вытягивать из него клещами, но на скалах…Те, кто не видел человека на отрицательном уклоне, висящего над пропастью на одних кончиках пальцев — без страховки, конечно,- не смогут понять того поистине священного ужаса, который вызывает эта картина…
— Расскажи, как ты тренируешься?
— Тренируюсь, как правило, после работы, и все зависит от самочувствия. Но в среднем я стараюсь пройти по вертикальной стене три километра в неделю, порой удается и больше… Восхождения я совершаю лишь в выходные дни. В 1986 году ходил с маршрута на маршрут — где ночь застанет, там и ночую. А утром успевал закончить предыдущий маршрут и заходил на какой-нибудь другой. За тот год я прошел 69 маршрутов V и VI категории сложности.
— Ты, конечно, смотрел в «Клубе путешественников» передачу о французском скалолазе Патрике Эндлкгере?
— Конечно.
— Можешь ли сравнить его уровень мастерства со своим?!
— На этот вопрос ответить не могу. Патрик — выдающийся профессионал. Но ты не забывай, что он только лазает, а мне, как и другим одиночкам, приходится еще и работать…!
Кстати, мне довелось с ним познакомиться в Ялте, на международных соревнованиях. Ему тогда очень понравились мои галоши…
— Обычные галоши?
— Самые обычные. Это, между прочим, лучшая в мире обувь для скалолазания… Так вот, в обмен на эти галоши он предложил мне три карабина фирмы «Штубай»…
— Ну и как?
— Как-как… Поменялись. Таких карабинов, увы, у нас не выпускают.
— Наверняка тебя иногда видят на скалах случайные люди. Как эта прохожие реагируют на твои восхождения?
— Как правило, первый вопрос: «А сколько тебе платят за это?». И когда объясняю, что ничего, то по глазам вижу, что они считают меня или сумасшедшим, или самоубийцей…