Текст #000233
В связи с этим мне кажется очень важным то, что уже сделал молодой кинематограф Организации освобождения Палестины. Его деятельность сосредоточена главным образом в сфере кинодокументалистики, кинематографисты фиксируют события повседневные, лишенные сенсационности, и тем самым уже содействуют возрождению интереса зрителя к реальности. Кроме того, в арабских странах можно встретиться с примерами, напоминающими то, что в свое время делал Медведкин. Скажем, мне самому довелось участвовать в одной из стран в работе группы энтузиастов, которые ездили на грузовике по деревням, агитируя за борьбу с неграмотностью. Они не только объясняли крестьянам, зачем надо уметь читать и писать, но также и снимали этих людей, а через несколько дней показывали им картину, в которой те могли видеть себя, свои проблемы, свои ошибки, приходить к пониманию путей, которыми можно их преодолеть. То есть кино вторгалось в жизнь, пыталось менять ее.
— Мне кажется, ты высказал очень важную мысль, в сущности, относящуюся к огромному множеству фильмов Ташкентского фестиваля. Здесь порой можно увидеть фильмы, слабые в техническом отношении, далекие от совершенства по художественному языку, но в них есть то, что дает им жизнеспособность — стремление воздействовать на действительность, изменить мир.
— Да, я думаю, это основная тенденция Ташкентского фестиваля. Хотя в связи с этим бывают и сложности политического, дипломатического характера, тем более что сложна и сама ситуация стран третьего мира. Скажем, случалось, что прогрессивные кинематографисты привозили, к примеру, фильм о положении политзаключенных у себя на родине, а посольство той же страны протестовало против показа этой картины на фестивальном экране. И это отражает действительную сложность положения, существующего в тех странах, где движение освобождения пока еще не победило.
Ленин это, как известно, определил так: есть две культуры в каждой национальной культуре. Точно так же есть и два кинематографа — кинематограф охранительный и кинематограф борьбы. А может быть, картина даже еще более сложна: есть фильмы, очень прогрессивные по видимости, но далеко не такие по своей действительной сути.
Еще один очень важный аспект проблем кино развивающихся стран: взаимоотношения кинематографистов со своими зрителями. Можно сделать фильм, очень высокий по принятым в Европе кинематографическим критериям, но непонятный зрителям тех стран, которым он в первую очередь адресован.
Меня, например, очень волнует судьба такой прекрасной картины, как «Наша революция», сделанной режиссером из демократического Йемена Омером Амиралаи. Она продолжает традиции Дзиги Вертова, это произведение политически острое, страстное, ставящее вопросы, ответы на которые неизвестны заранее. Революция победила, но это только начало, а что дальше? Какими путями идти? Как наделе воплотить те идеи, ради которых она совершалась? Об этом и идет разговор на экране. У фильма яркий образный язык. Скажем, не раз на экране появляются кадры, показывающие вены на руках, вздувающиеся от пульсирующей в них крови. Но мы понимаем, что это не просто пульс какого-то конкретного человека, это пульс революции. Прекрасная образная метафора, но будет ли она понятна йеменским зрителям, наверное, не имеющим достаточной подготовки для такого сложного киноязыка?
— С этим приходится сталкиваться не только кинематографистам развивающихся стран. Это вечная проблема: художник и его зритель — она не может иметь однозначного решения.
— Меня интересует еще одна проблема, выдвигаемая фильмами Ташкентского фестиваля. По-моему, она очень важна: я говорю о сотрудничестве прогрессивных кинематографистов Европы с кинематографистами Азии, Африки, Латинской Америки. В качестве примера могу назвать хотя бы фильм «Дети Палестины», сделанный палестинским режиссером Самиром Нимером вместе с режиссером из Западной Германии Моникой Маурер. Европейские кинематографисты могут оказать своим коллегам из развивающихся стран очень существенную помощь. К примеру, иногда они могут снять то, что тем в силу разного рода обстоятельств снять не под силу. От сильного возбуждения, в головах партнеров появляются странные желания и они практикуют связывание, чтобы страстно трахаться. Мужики бьют плетками стройных девушек с нежной кожей, а потом устраивают бдсм анал , чтобы показывать свою власть в каждом движении. Чтобы красотки громко не стонали, мужики пихают им в ротики кляпы, а потом производят двойной анал или же делают глубокий фистинг двумя руками.